#моя [не]идеальная жизнь - Софи Кинселла

У папы слегка пристыженный вид. Меня так поразило неожиданное красноречие Бидди, что я не нахожу слов.

– Но я скажу еще кое-что, Кейти. – Она поворачивается ко мне. – Знаешь, мы же не дураки. Мы знаем, что жизнь в Лондоне нелегкая и дорогая, и знаем еще много чего. Мы же видим газетные заголовки, смотрим новости по телевизору. Ты всегда такая жизнерадостная, будто твоя жизнь в Лондоне – это сплошная сбывшаяся мечта… Но не может же быть легко все время? Не правда ли?

Следует долгая пауза. Хочется обнять Бидди и уткнуться лицом ей в колени.

– Да, – признаю я наконец. – Конечно, не может.

– Ничья жизнь не должна быть идеальной. – Бидди подается ко мне и крепко обнимает за плечи. – Не взваливай на себя такую ношу, дорогая. Тот, кто придумал, будто жизнь должна быть идеальной, очень нехороший человек – если хотите знать мое мнение. Конечно, она не идеальная! И чтобы я больше не слышала эту чушь про то, что ты разбила папе сердце, – добавляет она. – Как бы ты могла разбить его сердце?

Я медленно и робко поднимаю глаза, чтобы встретиться взглядом с папой. Папины глаза. Они всю жизнь были моим маяком, моим Северным полюсом. Я заглядываю в их голубые глубины и вижу, что там светится любовь.

Наверно, Бидди не совсем права. Возможно, я слегка надбила папино сердце. Хотя бы тем, что выросла.

– Дорогая… – Папа глубоко вздыхает. – Прости меня. Я знаю, как это должно выглядеть в твоих глазах. Скажу откровенно: я не самый большой поклонник Лондона. Но если ты его любишь, я, возможно, тоже его полюблю. – Взглянув на Бидди, он поспешно вносит поправку: – Я обязательно полюблю его.

– Быть может, тебе и не придется. – Я пытаюсь засмеяться. – Если я так и останусь безработной.

– Эти ублюдки… – Папа инстинктивно сжимает кулак, и Бидди кладет ладонь на его руку, стараясь успокоить.

– Мик, – говорит она. – Кейти уже взрослая. Она сама со всем разберется. Позволь ей это сделать. А теперь нам бы лучше заняться делом, как вы думаете?

Бидди поднимается и подмигивает мне, и я не могу не улыбнуться в ответ.

Мне не очень-то хочется присоединяться к веселому хору, распевающему песни у костра. Я отправляюсь на кухню, чтобы выпить чаю, – и обнаруживаю там Деметру. Она успела переодеться в сухое и теперь сидит за столом с тюрбаном из полотенца на голове.

– О! – Я замираю на месте. – Привет.

– Я только что столкнулась с Бидди, – говорит Деметра. – Она сказала, что я могу найти вас здесь. Кейти, я должна извиниться. Я не хотела выдавать ваш секрет.

– Не беспокойтесь, все в порядке. – Я пожимаю плечами. – В любом случае я собиралась сказать папе. Вы просто немного ускорили дело.

– Все равно я не должна была это делать, и я искренне сожалею. – Деметра теребит рукав. – Как я понимаю, мне следует вас поблагодарить, – добавляет она. – Я слышала, что вы очень помогли Коко. Мне сказал Хэл.

– Верно, – киваю я. – Все понятно: бедняга Хэл был в шоке от случившегося с сестрой. А когда он увидел маму, то не смог не проболтаться.

– Не знаю, что вы им сказали, Кейти, но Хэл положил на мою постель букет цветов. Он собрал их в вашем саду, так что я должна извиниться перед Бидди. – Она хмыкает. – А Коко… Никогда еще Коко не была такой покладистой. Такой взрослой.

– Думаю, она начала смотреть на мир с вашей точки зрения, Деметра… – Я колеблюсь: как же мне сказать об этом? – Мне кажется, вы могли бы быть построже со своими детьми, – решаюсь я наконец. – А то они принимают все, что вы для них делаете, как должное.

Следует долгая пауза. Деметра продолжает теребить рукав. Если она не прекратит, то совсем его истреплет.

– Я знаю. Но это нелегко. Я их почти не вижу и чувствую себя такой виноватой. Поэтому когда они что-нибудь просят, мне просто хочется сделать им приятное.

– С детьми вы совсем не такая, как в офисе. – Я пытаюсь внушить ей эту мысль. – Вы совершенно меняетесь, и не в лучшую сторону.

– Я знаю, – уныло соглашается она. – Но мы проводим вместе так мало времени, что меньше всего мне хочется с ними ссориться…

– Это нелегко, – говорю я. – Да еще когда ваш муж в отъезде и все такое… Я случайно подслушала ваш разговор в амбаре, – добавляю я с виноватым видом. – Простите.

– Не беспокойтесь – мы не особенно скрытничали. – Деметра глубоко вздыхает.

– Простите, – повторяю я. – Я хочу сказать, что у вас такое трудное время.

– Все в порядке. – Она откидывается на спинку стула и устало прикрывает глаза. Вокруг глаз у нее тонкие морщинки. – Нет, не в порядке. Это очень трудно: совмещать две карьеры и воспитание детей… – Она снова вздыхает. – Джеймс отчаянно старался не соблазниться тем замечательным предложением, так как не хотел взваливать все на меня. А я была настолько поглощена своей работой, что даже не заметила. Но мы прорвемся. Может быть, еще раз хорошенько все обдумаем… – Она вдруг умолкает. – В любом случае теперь нет проблем, правда же? С этого момента я все время буду дома. – Она пожимает плечами. – Вот одно из преимуществ увольнения.

– Что? – восклицаю я в ужасе. – Не говорите так. Этого не произойдет.

– Кейти, вы очень милая, но я больше не могу уворачиваться от пуль. Мы с Алексом договорились сегодня оставить эту тему, но завтра… Он хочет встретиться в десять утра, чтобы уладить некоторые формальности. Рекомендации, заявление об уходе по собственному желанию и прочее. Когда кого-то увольняют, нужно соблюсти все формальности, – добавляет она со слабой улыбкой. – Вам это известно.

– Значит, у вас будет еще один шанс! – с энтузиазмом восклицаю я. – Он же может восстановить вас. Сегодня вечером никто его не слышал, не было никаких официальных свидетелей, ничего не было подписано… Разве вас уволили официально?

– Это не имеет никакого значения. – Деметра качает головой. – Меня все равно уволят.

– Только если вы сдадитесь. Разве вы не взглянули на другие имейлы в вашей сумке?

– Взглянула. Но в основном они очень старые. – Ее руки бессильно падают. – У меня ничего нет.

– Послушайте, Деметра. – Я включаю электрический чайник, чувствуя, как ко мне возвращается энергия. – Мне кажется, Сара постоянно вам пакостила. И не только в почте, но и в ежедневнике… и с эсэмэс-сообщениями… словом, со всем. Она старалась добиться, чтобы вы усомнились в себе.

Вспоминаю, как Сара говорила спокойным тоном: «Это был вторник, Деметра. Вторник». А Деметра смотрела в панике на нее блуждающим взором.

– Я и сама об этом думала, – признается Деметра после долгой паузы. – Тогда все становится на место. Я не замечала, потому что это происходило постепенно. Сначала только мелкие оплошности. Теряются мейлы… стираются документы… путается расписание… Я считаю, что дала Саре инструкцию, а она, глядя мне в лицо, категорически это отрицает. Но потом ошибки становились все значительнее. Грубее. Это было унизительно. – Ее лицо мучительно кривится. – Я опасалась привлекать внимание к своим промахам. Я в самом деле думала, что у меня… что-то нехорошее. Я каждую неделю гуглила статьи о деменции.